Потеряла лицо Таня-тян Плачет о мяче, укатившемся в пруд. Возьми себя в руки, дочь самурая.
Все. Приехали.
Меня мало волнует завтрашнее открытие сайта компании. В этой ситуации мне надо только успеть написать служебку на премию (а то мне на выставку Мир камня идти не с чем...), и все.
Меня вообще не волнует, получится у нас активность препарата или нет.
Мне параллельно, когда мы начнем мерить другой препарат, хотя сроки и поджимают.
Но, блеать! Зрение снова начало падать! Либо я о-о-очень сильно устала правым глазом, который стал видеть в принципе хуже. У меня на работе случилась истерика, когда я это окончательно поняла, еле-еле смогла скрыть ее от коллег. Хотя они кое-что все-таки поняли и постоянно спрашивали, все ли у меня хорошо. НЕТ! Я тринадцать лет из двадцати трех носила очки, я ездила в Германию исправлять зрение, так, чтобы навсегда, я привыкла быть девушкой с идеальным зрением! Меня крючит и корежит при мысли, что (не дай Бог!!!) придется снова их носить. Это все равно что потерявшему в аварии ногу ходить на костылях, потом пришить новую, практически идеальную и внезапно сказать: "Слушай, тут такое дело... Ногой попользовался? Тебе понравилось? Пора возвращать!"
В такие моменты мне сложно сосредоточиться на чем-то ином, кроме моей проблемы. Это я поняла еще когда в Кельн не поступила. Надо учиться абстрагироваться.
Меня мало волнует завтрашнее открытие сайта компании. В этой ситуации мне надо только успеть написать служебку на премию (а то мне на выставку Мир камня идти не с чем...), и все.
Меня вообще не волнует, получится у нас активность препарата или нет.
Мне параллельно, когда мы начнем мерить другой препарат, хотя сроки и поджимают.
Но, блеать! Зрение снова начало падать! Либо я о-о-очень сильно устала правым глазом, который стал видеть в принципе хуже. У меня на работе случилась истерика, когда я это окончательно поняла, еле-еле смогла скрыть ее от коллег. Хотя они кое-что все-таки поняли и постоянно спрашивали, все ли у меня хорошо. НЕТ! Я тринадцать лет из двадцати трех носила очки, я ездила в Германию исправлять зрение, так, чтобы навсегда, я привыкла быть девушкой с идеальным зрением! Меня крючит и корежит при мысли, что (не дай Бог!!!) придется снова их носить. Это все равно что потерявшему в аварии ногу ходить на костылях, потом пришить новую, практически идеальную и внезапно сказать: "Слушай, тут такое дело... Ногой попользовался? Тебе понравилось? Пора возвращать!"
В такие моменты мне сложно сосредоточиться на чем-то ином, кроме моей проблемы. Это я поняла еще когда в Кельн не поступила. Надо учиться абстрагироваться.