Потеряла лицо Таня-тян Плачет о мяче, укатившемся в пруд. Возьми себя в руки, дочь самурая.
Если смотреть на небо со спины дракона, то можно заметить медленное движение звезд, холодных и далеких как никогда. Иккинг знает, что такое холод. Иккинг уже пять лет живет в постоянном холоде. Драконы – они не греют, они лишь рядом, а люди, люди они внутри, и никуда от этого не деться. Беззубик рядом, Астрид внутри. Беззубик здесь, Астрид там. Это уже не исправить.
Со временем читать дальшестали забываться слова отца, который изгнал сына из деревни. Где-то на периферии памяти остались и встречи с матерью, неожиданные и оттого нелепые, полные неловкого молчания и несказанных слов.
- Мам, - губы с трудом выговорили это незнакомое слово первый раз в жизни. – Почему ты не вернулась?
- Иккинг, но здесь я была нужнее, чем там! – она даже руками всплеснула. Как он не понимает, что своей любовью к драконам и мирному решению любого конфликта он в нее. – Драконы гораздо более беззащитны, чем люди!
- И беззащитнее младенцев тоже, - пробормотал парень, отставляя грубо сделанную кружку в сторону.
- Иккинг, я виновата перед тобой, но что я могла сделать? Вернуться в деревню, где каждый день превозносили эту ненависть к драконам, эти занятия, на которых учат убивать не только себе подобных, но и тех, кто мог бы стать лучшим другом?
- Люди тоже могут стать лучшими друзьями.
- Да, могут. Но с драконами это происходит гораздо быстрее и надежнее. Ты же уже знаешь, что драконы, в отличие от людей, не предадут! Они нуждаются в семье гораздо сильнее нас, идущих на своего брата с оружием!
Иккинг промолчал. Она давно все для себя решила. Она давно нашла все аргументы. Она давно бросила его, что уж теперь искать материнские чувства там, где их нет?
Они могли бы остаться вместе, но, к сожалению, встретились слишком поздно. Она за восемнадцать лет отвыкла считать себя человеком, а он за три года так и не стал драконом, чтобы признать себя ее сыном. Встреться они в другом мире – ну, том, где все хорошо, где он остался в деревне, и все жители стали мирно жить вместе с драконами – возможно, все было бы по-другому. Возможно, у него хватило бы сил простить и попытаться вернуть ее обратно. Только не было у Иккинга этого обратно, что бы там не думалось в минуты редкого довольствия собой. Вот и расстались с матерью, взаимно чужие люди, связанные лишь общей кровью. То, что кровь – вода, он давно понял. Иначе Стоик не выгнал бы его. Отец мог найти лазейку в законах деревни, но не стал. Зачем, ведь Иккинг давно отрезанный ломоть, и не свой викинг, и не враг, так, серединка на половинку.
Иккинг сел. Дракон продолжал рассекать небо, негромко мурлыкая под свой чешуйчатый нос какую-то мелодию, услышанную недавно в деревне Остротопорых. Парень закусил губу. Какая-то звериная тоска по девушке, по несбывшимся желаниям и мечтам, по семье подняла свою голову в его душе после встречи с вождем деревни. Его женой была худощавая блондинка с косой через одно плечо, слишком сильно напомнившая. На руках у нее сидел крохотный бутуз, годик, не больше. И так больно стало при взгляде на эту картину благополучного – чужого, чужого! – счастья, что хотелось выть.
Девушка, идущая мимо него, не скрывала своего к нему презрения, ведь он опять внезапно лучший. Иккинг спрятал улыбку. Она такая смешная со своей почти детской реакцией на чужой успех и такая взрослая, такая красивая…
Он нашел свое место в мире. Условно. Очень условно. Он знакомил другие деревни с драконами, избавлял их от нападений, помогал приручить хотя бы нескольких, для обороны. Мало по малу, люди проникались идеей, что драконы – друзья, а не враги. Что им тоже хочется тепла и ласки, как и людям. Что, Тор подери, всем хочется тепла и ласки!
- Что ты здесь делаешь? – в голосе испуг.
- Я не мог не увидеть тебя, прости, - он облизнул пересохшие губы.
- Они убьют тебя, если заметят, уходи! – она уперлась ладошками в его грудь. Иккинг перехватил ее руки.
- Меня никто не видел и не увидит, Беззубик на стреме. Ты знаешь, ночью его зрение гораздо лучше моего и твоего, - бормочет какую-то ерунду, лишь бы не молчать, лишь бы не смотреть в ее огромные перепуганные глаза. Повзрослела, ничего не скажешь. Вытянулась вверх, а талия так и осталась узенькой, словно сделанной под его ладонь.
- Уходи, прошу, - последние слова прошептала уже почти ему в губы. Секунда – и поцелуй. Первый, непрошенный, запретный, неловкий, и, о, небо, такой сладкий!
Иккинг зажмурился на секунду. Пять лет. Четыре короткие встречи. Астрид внутри, драконы рядом. Астрид там, драконы здесь.
- Я так скучаю по тебе, - тихо призналась она, сидя рядом с ним на камне в лесу.
- Я тоже скучаю. Астрид, я… - недоговорил. Она прекрасно все понимает. И что они оба рискуют. И что чувство, которому было позволено разрастись, уже не исчезнет без следа. Что у нее еще есть будущее, а у него уже нет. Что он любит ее больше всего на свете, что хотел бы вернуться, что отдал бы все, лишь бы быть видеть ее не меньше, чем один день в год, а каждый – Тор подери – каждый день! Астрид куснула свой кулак, чтобы не разреветься. Нет, при нем плакать она не будет, хватит и тех слез, что она проливает по ночам в подушку, когда его нет рядом.
- Иди ко мне.
Один плащ на двоих. Небо над головой и общая бездна, лишь в эти минуты наполняемая теплом. Сильные люди они такие, прячут дыры внутри, не открывают их, даже самым близким. Что толку, если наложить одно решето на другое?
Если начинать считать до двух тысяч, глядя в звездное небо, то можно забыть, что ты на драконе несешься непонятно куда. Можно даже представить, что это просто ветерок на скале обдувает твое лицо и ты совсем не один, рядом кто-то сидит и смотрит на тебя.
В прошлом году встретиться не удалось. Поэтому сейчас холодные камни впиваются в оголенную кожу, соленые брызги достают до одежды, но все это такая ерунда, не стоящая и секунды внимания. Атласные волосы цвета золота, нежные руки и теплые губы – вот, что действительно важно, что нельзя отпускать ни на мгновение. Он знает, что им нельзя, ни в коем случае нельзя! Она знает, что если все произойдет, то возврата в деревню ей нет. Принести в подоле, да еще и от изгоя, хуже перспективы не придумаешь для молодой девушки. Последняя шлюха деревни будет иметь полное право плюнуть в нее и в ребенка.
- Иккинг, прекрати, - бормочет она, силясь отстраниться. За эти три короткие встречи она узнала его гораздо больше, чем за прошедшие пятнадцать лет в одной деревне. Как она могла быть такой слепой все эти годы?!
- Сейчас, сейчас, - пробормотал он, закрывая глаза. Приди в себя! Хочешь все окончательно испортить?
Астрид смотрела в лицо любимого. Тихонько отвела прядь волос с его лба. Красивый. Даже очень, особенно по меркам викингов, которые обычно чуть симпатичнее обезьяны и то, если повезет. Высокий, весь в веснушках. Ее викинг.
Прикрыл глаза от встречного ветра. Беззубик пошел на снижение. Постоянно летать даже драконы не могут, всем нужен отдых. Лететь до забвения, до ломоты в костях и знать, что где-то очень далеко!..
- Меня просватали.
Молчание. Иккинг замер. Астрид скоро выйдет замуж. Четыре слова, двадцать две буквы бьют под дых со всей силы. Это даже сильнее, чем в омут с головою. Даже страшнее, чем бездна без дракона. И гораздо, гораздо больнее падения в жерло извергающегося вулкана.
- Когда? - голос внезапно охрип. Девушка прикрыла глаза.
- Следующей весной. Я ничего не могла сделать, - прошептала она. По щекам потекли слезы, которые она быстро стирает рукой. Думать, думать, что он может сделать!
- Я… украду тебя, - шепчет он, безумно глядя на нее. Астрид бессильно качает головой. – Я смогу, вот увидишь, все будут считать тебя жертвой драконов!
- Тогда ты тем более никогда не сможешь примирить жителей деревни ни с ними, ни с собой, - она грустно улыбается. – Пока у тебя еще есть шанс вернуться. Призрачный, но есть.
- Тогда, я вернусь сейчас! Я вызову его на бой!
- Он весит почти десять пудов, - скривилась она. – Ты не сможешь в одиночку ему противостоять. Иккинг, смирись. Это должно было произойти. Я оттягивала до последнего, но моя родня… - она махнула рукой. Он зажмурился на секунду. Она станет чужой женой.
- Мне лучше уйти сейчас, - чужим голосом сказал он. Астрид кивнула, уже не скрывая слез. Лучше им было вовсе не видеться после его изгнания. Лучше и… легче. И тяжелее.
Беззубик лапой подвинул к нему пойманную рыбу. Иккинг невидяще смотрел перед собой. Расстаться с мечтой возможного триумфального возвращения в деревню? Опозорить девушку навсегда? Лишить деревню защиты драконов еще лет на пятьдесят? Все это стоит того, что сейчас кричит его сердце?
Он откинулся назад. Весна уже наступила. Обычно для свадьбы ждут первых по-настоящему теплых деньков, а значит, она еще не жена. Иккинг зарылся пальцами в волосы, невольно выдирая их. Отчаянье сквозило в каждом жесте, никакой надежды, что она сама захочет связать свою жизнь с изгоем. Она не подала ни одного знака, что хочет улететь с ним. И все же…
Иккинг вскочил. Мрачная решимость наполнила его. Поговорить. Последний раз. Самый последний раз. Пусть убедит его, что с этим боровом ей будет лучше, чем с ним, Иккингом.
- Беззубик! – дракон встрепенулся. Обрадовался, услышав давно позабытые нотки нетерпения в голосе парня.
***
Астрид шла вдоль горного хребта. Цветы почти распустились, а значит, тепло совсем близко. Значит, она уже близко. Тошнит от этой мысли.
Астрид больше всего на свете хотела бы оказаться на другом конце света с Иккингом. И плевать на свою репутацию, в почете, без него, будущее будет во стократ хуже, чем в позоре, но с ним. Она не имела права вмешиваться в его судьбу. Иккинг может вернуться. Может научить наконец жителей Олуха дружбе с драконом. Но если она уйдет с ним, то все это отодвинется еще на несколько лет. Просить такой жертвы у парня она не могла. Поэтому и отпустила его в ту, последнюю встречу.
Внезапно тень мелькнула надо головой. Астрид мгновенно напряглась. Иккинг увел всех драконов с острова, но береженого Тор бережет. Она потянулась к топору, что висел на поясе, как вдруг узнала ночную Фурию.
- Иккинг, - беззвучно выдохнула она. Парень спрыгнул с дракона.
- Убеди меня, - рявкнул он прежде, чем она успела что-либо сказать в упрек за столь неожиданное появление, да еще и днем. – Убеди меня, что он лучше меня, что делает тебя счастливей, чем я мог бы сделать! Давай, найди нужные слова, и я улечу навсегда! – он схватил ее за плечи. Глаза в глаза. Зеленый шторм в голубую бесконечность. Астрид молчала.
- Ну, что же ты, - прошептал он, касаясь ее лба своим. – Объясни мне, что я идиот. Что я неправ, что тебе здесь лучше, расскажи про последствия. Ну же, Астрид! Прогони меня, чтобы я не мог вернуться, иначе клянусь, ты сейчас же полетишь со мной!
- Я… - она облизала губы. – Я…
Секунда. Другая. И неожиданное ощущение правильности момента. Она зажмурилась на мгновение и посмотрела на Иккинга.
- Забери меня.
- Правда? – вырвалось у него. Он испугался, что его слух решил сыграть с ним злую шутку именно сейчас.
- Правда, - она рассмеялась. Как же легко стало на душе от этого решения! Как все просто!
Он тоже рассмеялся, уже не боясь, что его заметят. Подхватил ее на руки, немного покружил. Поставил на ноги и подсадил на Беззубика.
- Мы найдем тебе собственного дракона, - пообещал ей Иккинг. Астрид улыбнулась, покрепче прижимаясь к нему. Где дракон, там и дом на скале. Где дом, там и семья. Всего сказать сейчас он не мог, но скажет, непременно скажет, позже, когда они будут далеко-далеко от Олуха.
Возможно они вернутся.
Примечания:
Честно скажу, обычаи викингов не изучала. Ориентировалась на общее знание нравов того времени. Хотела написать полный ангст про Иккинга после изгнания, с самоубийством на конце, но получилось что получилось. Ведро розовоты.
Со временем читать дальшестали забываться слова отца, который изгнал сына из деревни. Где-то на периферии памяти остались и встречи с матерью, неожиданные и оттого нелепые, полные неловкого молчания и несказанных слов.
- Мам, - губы с трудом выговорили это незнакомое слово первый раз в жизни. – Почему ты не вернулась?
- Иккинг, но здесь я была нужнее, чем там! – она даже руками всплеснула. Как он не понимает, что своей любовью к драконам и мирному решению любого конфликта он в нее. – Драконы гораздо более беззащитны, чем люди!
- И беззащитнее младенцев тоже, - пробормотал парень, отставляя грубо сделанную кружку в сторону.
- Иккинг, я виновата перед тобой, но что я могла сделать? Вернуться в деревню, где каждый день превозносили эту ненависть к драконам, эти занятия, на которых учат убивать не только себе подобных, но и тех, кто мог бы стать лучшим другом?
- Люди тоже могут стать лучшими друзьями.
- Да, могут. Но с драконами это происходит гораздо быстрее и надежнее. Ты же уже знаешь, что драконы, в отличие от людей, не предадут! Они нуждаются в семье гораздо сильнее нас, идущих на своего брата с оружием!
Иккинг промолчал. Она давно все для себя решила. Она давно нашла все аргументы. Она давно бросила его, что уж теперь искать материнские чувства там, где их нет?
Они могли бы остаться вместе, но, к сожалению, встретились слишком поздно. Она за восемнадцать лет отвыкла считать себя человеком, а он за три года так и не стал драконом, чтобы признать себя ее сыном. Встреться они в другом мире – ну, том, где все хорошо, где он остался в деревне, и все жители стали мирно жить вместе с драконами – возможно, все было бы по-другому. Возможно, у него хватило бы сил простить и попытаться вернуть ее обратно. Только не было у Иккинга этого обратно, что бы там не думалось в минуты редкого довольствия собой. Вот и расстались с матерью, взаимно чужие люди, связанные лишь общей кровью. То, что кровь – вода, он давно понял. Иначе Стоик не выгнал бы его. Отец мог найти лазейку в законах деревни, но не стал. Зачем, ведь Иккинг давно отрезанный ломоть, и не свой викинг, и не враг, так, серединка на половинку.
Иккинг сел. Дракон продолжал рассекать небо, негромко мурлыкая под свой чешуйчатый нос какую-то мелодию, услышанную недавно в деревне Остротопорых. Парень закусил губу. Какая-то звериная тоска по девушке, по несбывшимся желаниям и мечтам, по семье подняла свою голову в его душе после встречи с вождем деревни. Его женой была худощавая блондинка с косой через одно плечо, слишком сильно напомнившая. На руках у нее сидел крохотный бутуз, годик, не больше. И так больно стало при взгляде на эту картину благополучного – чужого, чужого! – счастья, что хотелось выть.
Девушка, идущая мимо него, не скрывала своего к нему презрения, ведь он опять внезапно лучший. Иккинг спрятал улыбку. Она такая смешная со своей почти детской реакцией на чужой успех и такая взрослая, такая красивая…
Он нашел свое место в мире. Условно. Очень условно. Он знакомил другие деревни с драконами, избавлял их от нападений, помогал приручить хотя бы нескольких, для обороны. Мало по малу, люди проникались идеей, что драконы – друзья, а не враги. Что им тоже хочется тепла и ласки, как и людям. Что, Тор подери, всем хочется тепла и ласки!
- Что ты здесь делаешь? – в голосе испуг.
- Я не мог не увидеть тебя, прости, - он облизнул пересохшие губы.
- Они убьют тебя, если заметят, уходи! – она уперлась ладошками в его грудь. Иккинг перехватил ее руки.
- Меня никто не видел и не увидит, Беззубик на стреме. Ты знаешь, ночью его зрение гораздо лучше моего и твоего, - бормочет какую-то ерунду, лишь бы не молчать, лишь бы не смотреть в ее огромные перепуганные глаза. Повзрослела, ничего не скажешь. Вытянулась вверх, а талия так и осталась узенькой, словно сделанной под его ладонь.
- Уходи, прошу, - последние слова прошептала уже почти ему в губы. Секунда – и поцелуй. Первый, непрошенный, запретный, неловкий, и, о, небо, такой сладкий!
Иккинг зажмурился на секунду. Пять лет. Четыре короткие встречи. Астрид внутри, драконы рядом. Астрид там, драконы здесь.
- Я так скучаю по тебе, - тихо призналась она, сидя рядом с ним на камне в лесу.
- Я тоже скучаю. Астрид, я… - недоговорил. Она прекрасно все понимает. И что они оба рискуют. И что чувство, которому было позволено разрастись, уже не исчезнет без следа. Что у нее еще есть будущее, а у него уже нет. Что он любит ее больше всего на свете, что хотел бы вернуться, что отдал бы все, лишь бы быть видеть ее не меньше, чем один день в год, а каждый – Тор подери – каждый день! Астрид куснула свой кулак, чтобы не разреветься. Нет, при нем плакать она не будет, хватит и тех слез, что она проливает по ночам в подушку, когда его нет рядом.
- Иди ко мне.
Один плащ на двоих. Небо над головой и общая бездна, лишь в эти минуты наполняемая теплом. Сильные люди они такие, прячут дыры внутри, не открывают их, даже самым близким. Что толку, если наложить одно решето на другое?
Если начинать считать до двух тысяч, глядя в звездное небо, то можно забыть, что ты на драконе несешься непонятно куда. Можно даже представить, что это просто ветерок на скале обдувает твое лицо и ты совсем не один, рядом кто-то сидит и смотрит на тебя.
В прошлом году встретиться не удалось. Поэтому сейчас холодные камни впиваются в оголенную кожу, соленые брызги достают до одежды, но все это такая ерунда, не стоящая и секунды внимания. Атласные волосы цвета золота, нежные руки и теплые губы – вот, что действительно важно, что нельзя отпускать ни на мгновение. Он знает, что им нельзя, ни в коем случае нельзя! Она знает, что если все произойдет, то возврата в деревню ей нет. Принести в подоле, да еще и от изгоя, хуже перспективы не придумаешь для молодой девушки. Последняя шлюха деревни будет иметь полное право плюнуть в нее и в ребенка.
- Иккинг, прекрати, - бормочет она, силясь отстраниться. За эти три короткие встречи она узнала его гораздо больше, чем за прошедшие пятнадцать лет в одной деревне. Как она могла быть такой слепой все эти годы?!
- Сейчас, сейчас, - пробормотал он, закрывая глаза. Приди в себя! Хочешь все окончательно испортить?
Астрид смотрела в лицо любимого. Тихонько отвела прядь волос с его лба. Красивый. Даже очень, особенно по меркам викингов, которые обычно чуть симпатичнее обезьяны и то, если повезет. Высокий, весь в веснушках. Ее викинг.
Прикрыл глаза от встречного ветра. Беззубик пошел на снижение. Постоянно летать даже драконы не могут, всем нужен отдых. Лететь до забвения, до ломоты в костях и знать, что где-то очень далеко!..
- Меня просватали.
Молчание. Иккинг замер. Астрид скоро выйдет замуж. Четыре слова, двадцать две буквы бьют под дых со всей силы. Это даже сильнее, чем в омут с головою. Даже страшнее, чем бездна без дракона. И гораздо, гораздо больнее падения в жерло извергающегося вулкана.
- Когда? - голос внезапно охрип. Девушка прикрыла глаза.
- Следующей весной. Я ничего не могла сделать, - прошептала она. По щекам потекли слезы, которые она быстро стирает рукой. Думать, думать, что он может сделать!
- Я… украду тебя, - шепчет он, безумно глядя на нее. Астрид бессильно качает головой. – Я смогу, вот увидишь, все будут считать тебя жертвой драконов!
- Тогда ты тем более никогда не сможешь примирить жителей деревни ни с ними, ни с собой, - она грустно улыбается. – Пока у тебя еще есть шанс вернуться. Призрачный, но есть.
- Тогда, я вернусь сейчас! Я вызову его на бой!
- Он весит почти десять пудов, - скривилась она. – Ты не сможешь в одиночку ему противостоять. Иккинг, смирись. Это должно было произойти. Я оттягивала до последнего, но моя родня… - она махнула рукой. Он зажмурился на секунду. Она станет чужой женой.
- Мне лучше уйти сейчас, - чужим голосом сказал он. Астрид кивнула, уже не скрывая слез. Лучше им было вовсе не видеться после его изгнания. Лучше и… легче. И тяжелее.
Беззубик лапой подвинул к нему пойманную рыбу. Иккинг невидяще смотрел перед собой. Расстаться с мечтой возможного триумфального возвращения в деревню? Опозорить девушку навсегда? Лишить деревню защиты драконов еще лет на пятьдесят? Все это стоит того, что сейчас кричит его сердце?
Он откинулся назад. Весна уже наступила. Обычно для свадьбы ждут первых по-настоящему теплых деньков, а значит, она еще не жена. Иккинг зарылся пальцами в волосы, невольно выдирая их. Отчаянье сквозило в каждом жесте, никакой надежды, что она сама захочет связать свою жизнь с изгоем. Она не подала ни одного знака, что хочет улететь с ним. И все же…
Иккинг вскочил. Мрачная решимость наполнила его. Поговорить. Последний раз. Самый последний раз. Пусть убедит его, что с этим боровом ей будет лучше, чем с ним, Иккингом.
- Беззубик! – дракон встрепенулся. Обрадовался, услышав давно позабытые нотки нетерпения в голосе парня.
***
Астрид шла вдоль горного хребта. Цветы почти распустились, а значит, тепло совсем близко. Значит, она уже близко. Тошнит от этой мысли.
Астрид больше всего на свете хотела бы оказаться на другом конце света с Иккингом. И плевать на свою репутацию, в почете, без него, будущее будет во стократ хуже, чем в позоре, но с ним. Она не имела права вмешиваться в его судьбу. Иккинг может вернуться. Может научить наконец жителей Олуха дружбе с драконом. Но если она уйдет с ним, то все это отодвинется еще на несколько лет. Просить такой жертвы у парня она не могла. Поэтому и отпустила его в ту, последнюю встречу.
Внезапно тень мелькнула надо головой. Астрид мгновенно напряглась. Иккинг увел всех драконов с острова, но береженого Тор бережет. Она потянулась к топору, что висел на поясе, как вдруг узнала ночную Фурию.
- Иккинг, - беззвучно выдохнула она. Парень спрыгнул с дракона.
- Убеди меня, - рявкнул он прежде, чем она успела что-либо сказать в упрек за столь неожиданное появление, да еще и днем. – Убеди меня, что он лучше меня, что делает тебя счастливей, чем я мог бы сделать! Давай, найди нужные слова, и я улечу навсегда! – он схватил ее за плечи. Глаза в глаза. Зеленый шторм в голубую бесконечность. Астрид молчала.
- Ну, что же ты, - прошептал он, касаясь ее лба своим. – Объясни мне, что я идиот. Что я неправ, что тебе здесь лучше, расскажи про последствия. Ну же, Астрид! Прогони меня, чтобы я не мог вернуться, иначе клянусь, ты сейчас же полетишь со мной!
- Я… - она облизала губы. – Я…
Секунда. Другая. И неожиданное ощущение правильности момента. Она зажмурилась на мгновение и посмотрела на Иккинга.
- Забери меня.
- Правда? – вырвалось у него. Он испугался, что его слух решил сыграть с ним злую шутку именно сейчас.
- Правда, - она рассмеялась. Как же легко стало на душе от этого решения! Как все просто!
Он тоже рассмеялся, уже не боясь, что его заметят. Подхватил ее на руки, немного покружил. Поставил на ноги и подсадил на Беззубика.
- Мы найдем тебе собственного дракона, - пообещал ей Иккинг. Астрид улыбнулась, покрепче прижимаясь к нему. Где дракон, там и дом на скале. Где дом, там и семья. Всего сказать сейчас он не мог, но скажет, непременно скажет, позже, когда они будут далеко-далеко от Олуха.
Возможно они вернутся.
Примечания:
Честно скажу, обычаи викингов не изучала. Ориентировалась на общее знание нравов того времени. Хотела написать полный ангст про Иккинга после изгнания, с самоубийством на конце, но получилось что получилось. Ведро розовоты.
@темы: КПД, ВНИМАНИЕ: БРЕД, БРЕД, БРЕД!, Интернет, Творчество